Ситуационный анализ по болезням свиней: общая оценка рисков и приоритизация эпизоотических угроз для систем биозащиты свиноводческих предприятий в Российской Федерации

ВВЕДЕНИЕ

Биозащита, по определению Всемирной организации здравоохранения животных (ВОЗЖ), – это комплекс мер и управленческих решений, направленных на снижение риска заноса болезней, инфекций или инвазий в популяцию животных, укоренения внутри популяции и распространения за ее пределы. Комплекс мероприятий направлен также на снижение микробного/вирусного фона, прерывание путей распространения патогенов внутри предприятия и предотвращение заноса инфекции извне, который включает такие специфические и неспецифические меры, как: поддержание эпизоотического статуса предприятия (гигиена помещений, кормов, воды, персонала и животных, проведение ветеринарных обработок); соблюдение технологий содержания животных, санитарной обработки помещений, транспорта, фомитов, кормопроводов и водопроводов (чистка, мойка и дезинфекция); предотвращение заноса инфекции (соблюдение ветеринарно-санитарного режима сотрудниками, а также при поступлении на предприятие животных, кормов, оборудования и др., проведение мероприятий по дезинфекции, дезинсекции, дератизации). Биозащита предприятий в цепи противоэпизоотических мероприятий глобально служит для выигрыша времени, необходимого для раннего выявления инфекционного агента в потоке производства и в начале действий по ликвидации болезни на территории зоны или страны с целью предотвращения развития эпизоотии.

Наиболее важным при этом становится обладание информацией о внешних угрозах (эпизоотическая ситуация на территории расположения, сезонное благополучие/неблагополучие домашних и диких популяций животных и птиц), а также факторах, предрасполагающих к изменению масштабов внешних угроз (направленность животноводческой отрасли региона, кормопроизводства и переработки животноводческой продукции; ориентированность карантинной политики ветеринарного органа региона; сезонная, социально и экономически обусловленная активность различных групп городского и сельского населения, структура защищенного поголовья и его связанность). Изучение особенности эпизоотологии болезней свиней в условиях промышленного свиноводства и приоритизация их значимости позволит разрабатывать адекватные меры биозащиты для свиноводческого сектора [1].

В этой связи описание и оценка внешних эпизоотических угроз для предприятий свиноводства и их приоритизация остается актуальной темой для ситуационного анализа в рамках обсуждения вопросов организации и развития мер биозащиты свиноводческих предприятий в Российской Федерации.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Оценку внешних эпизоотических угроз для свиноводства проводили в виде ситуационного анализа с обсуждением особенностей возбудителей, что позволяло выявить пробелы мер биозащиты. В работе использовали официальные данные о болезнях свиней, данные из открытых официальных источников и профильных средств массовой информации [2][3].

Оценки получали в ходе опроса экспертов лабораторно-диагностического (3 человека) и информационно-аналитического (4 человека – авторы статьи, кроме Н. Е. Баскаковой) центров ФГБУ «ВНИИЗЖ». Сведение результатов, их обсуждение и описание особенностей для управления инфекцией по приоритизированному списку проводилось авторами статьи (5 человек).

Степень значимости угроз для отечественного свиноводства оценили эксперты (m = 7) путем присвоения им рангового номера. Всего оценивалось 13 угроз (n = 13): 12 болезней/возбудителей и 1 категория – эмерджентные болезни (экзотические для РФ и ранее не регистрировавшиеся). Угрозе, которой эксперт давал наивысшую оценку, присваивался ранг 13. Если эксперт признавал несколько факторов равнозначными, то им присваивался одинаковый ранговый номер. На основе данных анкетного опроса составлялась сводная матрица рангов; переформирование рангов, полученных от экспертов, производилось без изменения мнения экспертов. Получали переформатированную матрицу рангов, на основе которой рассчитывали ранжированный список сумм рангов и средних рангов для 13 угроз; на основе полученных сумм рангов вычисляли показатели весомости рассмотренных угроз, преобразуя матрицу опроса в матрицу преобразованных рангов. Оценку полученных результатов экспертного опроса проводили, рассчитывая коэффициент конкордации Кендалла (W) [4] для случаев, когда имеются связанные ранги (одинаковые значения рангов в оценках одного эксперта), по формуле:

где S – сумма квадратов отклонений всех оценок рангов каждого объекта экспертизы от среднего значения;

n – количество оцениваемых угроз;

m – количество экспертов;

Т_i – количество связок (видов повторяющихся элементов) в оценках i-го эксперта:

где t_l – количество элементов в l-й связке для i-го эксперта (количество повторяющихся элементов).

Оценку значимости коэффициента конкордации Кендалла проводили, используя критерий согласия Пирсона (χ²). Показатели весомости рассмотренных угроз (λ) получили, преобразовав матрицу опроса в матрицу преобразованных рангов (по формуле S_ij = Х_max – Х_ij , где X_max = 13).

Результаты приоритизации представили графически в виде ранжированного списка угроз и диаграммы с весовым коэффициентом (λ), отражающим значимость угрозы и обсуждения наиболее значимых угроз.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Для промышленного свиноводства эпизоотически значимыми угрозами, в том числе и трансграничными, являются: 1) сибирская язва; 2) ящур; 3) болезнь Ауески (БА); 4) классическая чума свиней (КЧС); 5) африканская чума свиней (АЧС); 6) репродуктивно-респираторный синдром свиней (РРСС); 7) везикулярная болезнь свиней; 8) вирусная инфекция Нипах; 9) цистицеркоз; 10) бруцеллез свиней; 11) бешенство; 12) трихинеллез; 13) туберкулез; 14) вирусный трансмиссивный гастроэнтерит свиней (ТГС); 15) эпидемическая диарея свиней; 16) рожа свиней; 17) энзоотическая пневмония (Mycoplasma hyopneumoniae); 18) парвовирусная инфекция свиней; 19) цирковирусная инфекция свиней (ЦВИС); 20) актинобациллезная плевропневмония; 21) болезнь Тешена; 22) болезнь Глессера (Haemophilus parasuis); 23) стрептококкоз (Streptococcus suis); 24) лептоспироз; 25) сенекавирусная инфекция; 26) дизентерия свиней; 27) грипп свиней; 28) оппортунистические бактериальные инфекции [2][3][5][6].

Согласно официальным данным о болезнях свиней за 2022 г., в популяции свиней и кабанов на территории РФ были зарегистрированы случаи рожи свиней (1), бешенства (2), хламидиоза (2), микоплазмоза (3), пастереллеза (4), псевдомоноза (6), трихинеллеза (6), эхинококкоза (6), БА (10), туберкулеза (16), парвовирусной инфекции свиней (20), лептоспироза (42), отечной болезни (383), колибактериоза (2394) и АЧС (6626) [2].

Сибирская язва, бешенство, трихинеллез, туберкулез и бруцеллез свиней подлежат контролю со стороны государственных ветеринарных органов РФ в соответствии с исторически доказавшим свою надежность надзором, затрагивающим все эпизоотологически значимые сферы контроля. Таким образом, меры по обеспечению благополучия животных и человека (населения) реализованы в стране комплексно. Эпизоотическая ситуация в целом по РФ по этим болезням свиней стабильная (контролируемый риск при стабильном уровне надзора и профилактики), превышения эпидемических пороговых значений (с 2020 по 1-й квартал 2023 г.) в последние 3 года не регистрировалось [2]. На конкретном же предприятии наибольшее влияние на уровень риска ожидаемо будут оказывать полнота ветеринарного надзора в популяции домашних и диких свиней на территориях ведения свиноводства, изолированность популяций и качество вакцинации, где это применимо. Выявление случая возникновения любого из данных заболеваний в цепочке промышленного производства свинины требует немедленного введения мер по установлению и ликвидации источника. Вне зависимости от локальной значимости данных болезней для предприятий, в связи с рисками для человека значимость данных болезней принимается как высокая и далее не обсуждается.

Результаты экспертной оценки по ранжированию 13 основных угроз по значимости для отечественного свиноводства (рис.) показали, что превалирующий приоритет по относительному весу оценки (λ) имеет АЧС (52%).

Кроме того, относительно значимое место занимают РРСС (7,1%) и КЧС (6,8%). Эмерджентные для РФ инфекции (5%) также имеют больший приоритет, чем остальные угрозы (энзоотическая пневмония свиней, актинобациллезная плевропневмония свиней, БА, стрептококкоз (S. suis), ЦВИС, ящур, лептоспироз, ТГС, цистицеркоз), которые оценены для отечественного свиноводства как имеющие умеренный и низкий приоритет (относительный вес < 5%). Полученное значение коэффициента конкордации Кендалла W = 0,61 свидетельствует о достаточной согласованности мнений экспертов в целом, а расчетный χ² = 51,33 (≥ 21,02607) говорит о том, что конкордация не случайная и результаты могут использоваться в дальнейших исследованиях. Как показано на рисунке, в приоритет значимости внешних угроз попали три патогена, в этой связи сконцентрируем внимание на обсуждении АЧС, РРСС и КЧС (табл.).

Африканская чума свиней. К 2023 г. панзоотия АЧС охватила 36 стран мира, в том числе значительные территории Евразии. Проблема распространения вируса АЧС среди домашних и диких свиней в России существует уже 16 лет [2][3]. Коммерчески доступной вакцины против АЧС, отвечающей рекомендациям ВОЗЖ по требованиям безопасности и эффективности, нет. Основным фактором, способствующим трансграничному распространению инфекции, является человеческий фактор (в нашей стране он также официально признан главным Постановлением Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 28.06.2017 № 207-СФ¹), к которому в ряде случаев можно отнести не только пренебрежение и осознанное игнорирование правил биозащиты, недостаток компетенций, но и затягивание проведения профилактических и эрадикационных мероприятий. Особое внимание отводится изучению вероятных, в том числе механических, переносчиков вируса АЧС, что с учетом мировых трендов изменения климатических и экологических факторов – задача, набирающая актуальность и для территории РФ [7]. Выявление вируса АЧС на благополучных территориях у восприимчивых животных, а также обнаружение его генома в образцах готовой продукции могут свидетельствовать о сохраняющемся тренде неблагополучия.

К числу факторов, поддерживающих распространение АЧС в РФ к 2013 г., относили разнообразную структуру свиноводства во всех федеральных округах РФ и высокую долю личных подсобных хозяйств (ЛПХ) [15], которая к 2023 г. значительно снизилась. Национальные системы производства свинины в РФ в период эпизоотии АЧС 2007–2023 гг. увеличили число компартментов и размеры стад в закрытых системах производства свиней, внедряли планы биозащиты. Однако управление популяциями и управление биозащитой по всей цепочке не были системно налажены. Поэтому не удалось полностью снизить возросший риск распространения болезни, коррелирующий с ростом числа ферм/связей и расширением оборота свиней и мяса в условиях формирования «серого рынка» животных и мяса за пределами и вокруг производственных систем.

Существующая в странах Восточной Европы система производства свинины является сочетанием крупных и малых свиноферм, что свойственно энзоотичным по АЧС странам [16]. Искоренение АЧС в Испании, Португалии и Чехии сопровождалось полным перестраиванием государственной политики надзора за болезнью, учета поголовья свиней, внедрения и контроля зонирования, качественным изменением диагностики и биозащиты предприятий. Ключевой при рассмотрении риска по АЧС является оценка риска в системах биозащиты предприятий [17], а соответствие рекомендациям ВОЗЖ по принципам компартментализации по АЧС может послужить механизмом сдерживания предприятиями распространения болезни [18]. Главными составляющими мер борьбы с АЧС являются своевременная и точная диагностика, уничтожение зараженных стад, установление зон ограничения и отслеживание возможных контактов. Будущая борьба с АЧС должна быть сосредоточена на усилении ограничительных мер, компенсации ущерба, трассировки, программах борьбы с дикими кабанами, строгих мерах гигиены и биозащиты [19-21]. Деятельность по обеспечению биозащиты систем/предприятий направлена на обособление поголовья от диких кабанов [22][23] и домашних свиней ЛПХ.

Учитывая мнения зарубежных и отечественных специалистов и обобщая опыт производителей свинины по внедрению эффективных мер превенции АЧС в промышленном свиноводстве [24-26], можно дать следующие рекомендации.

1. Происхождение и перемещение корма, животных, транспорта и иных попадающих на территорию свиноводческого предприятия и контактирующих со свиньями и фомитами объектов, грызунов, птиц и лиц должно контролироваться системой биозащиты предприятия.
2. Требуется проведение мониторинга зоны вокруг хозяйств с целью доказательства благополучия и поддержания статуса благополучия границ/зон. Вовлеченность ЛПХ в производство свинины и оборот свиней на фоне роста цен на мясо останется фактором, влияющим на нелегальный оборот свиней и свинины.
3. Использование неинвазивных проб от животных и лабораторный контроль эффективности процедур по чистке, мойке и дезинфекции могут быть рекомендованы для раннего выявления вируса АЧС в производственном потоке.
4. Вакцины против АЧС в перспективе должны быть не только безопасными для популяции свиней и обеспечивать защиту животных от падежа, но и высокоэффективными для рутинного применения в планах промышленного свиноводства (не снижать привесы, не вызывать аборты, предотвращать циркуляцию полевых и вакцинных штаммов в поголовье). Признание безопасности и эффективности вакцин против АЧС должно проводиться с учетом международных стандартов ВОЗЖ.

Репродуктивно-респираторный синдром свиней. Профилактике и защите от РРСС уделяется значительное внимание [27-29] ввиду высокой заразности возбудителя, способности распространяться между свинокомплексами аэрогенно, а также со свиньями, кормами и контаминированными фомитами на значительные расстояния, поражая фактически все группы поголовья. В холодном климате (при t < 0 °C) вирус РРСС способен выживать вне хозяина длительное время, что способствует контаминации и механической передаче его с фомитами. Транспортные средства для перевозки скота, транспорт персонала, обувь и другие предметы могут контактировать с возбудителем РРСС в потенциально зараженных местах (инфицированные фермы, коммерческие мойки грузовиков или бойни, санпропускники, склады ветеринарных товаров, при доставке спермы, пункты перевалки инструментов, продуктов питания для персонала и т. п.). В холодную погоду контаминированные объекты могут разносить вирус РРСС на большие расстояния (как минимум до 50 км) [11][30], что важно для большей части РФ с продолжительными холодными сезонами.

Согласно официальным данным, в РФ распространение РРСС ограничено отдельными случаями, которые выявляются каждый год в разных областях, что свидетельствует о недоучете более широкой скрытой циркуляции вируса в популяции домашних свиней и недостаточности применяемых мер для полной ликвидации заболевания. Большую опасность РРСС представляет для крупных комплексов с полным циклом воспроизводства поголовья [29]. Это подтверждают результаты исследования крупной вспышки РРСС, произошедшей в 2020 г. на 24 из 30 ферм крупной компании по производству свиней, расположенных в четырех областях: Воронежской, Липецкой, Тамбовской и Пензенской. Случаи заболевания были вызваны двумя вариантами вируса РРСС дикого типа 1 подтипа 1 (РРСС-1-1), доминирующего в Европе и РФ. Клинические признаки не различались между вариантами, но варьировали в зависимости от стадии производства свиней. Распространению болезни способствовали нарушения мер биозащиты, включая перемещение животных с зараженных ферм. Варианты вируса РРСС-1-1, прежде чем распространиться по производственной системе (свинофермы, питомники и фермы по откорму), были занесены в регион примерно в 2019 г. [31]. Тогда же появилось и первое сообщение о совместной циркуляции возбудителя РРСС типа 1 (РРСС-1, европейский тип) и типа 2 (РРСС-2, североамериканский тип) в России. По наблюдениям S. Raev et al. и данным ветеринарных лабораторий, вирус РРСС-2 циркулирует как в европейской, так и в азиатской частях страны, а обнаружение нового подтипа 2 типа 1 (РРСС-1-2) при исследовании вспышки 2019 г. в Сибири подтвердило широкую территориальную экспансию вируса РРСС-1-2 в России [32].

Сравнительных данных о патогенности двух типов возбудителя РРСС и смешанной инфекции в полевых условиях РФ не много, однако известно, что изоляты вируса РРСС-1-1 (включая российскую группу вирусов), РРСС-1-2 и РРСС-1-3 значительно различаются по патогенности. На сегодняшний день вирус РРСС-1 представляет собой неоднородную группу генетически различающихся изолятов из Восточной Европы, Беларуси и России [33][34].

Проведенная количественная оценка подтвердила, что заболевание, вызванное возбудителем генотипа 1, возможно контролировать с помощью вакцин, но они обеспечивают лишь частичную защиту [11]. Вакцинация сдерживает динамику передачи РРСС в популяции и, по одним данным [12][13], коэффициент воспроизводства инфекции внутри вакцинированных стад составляет R₀ < 1 [от 0,3 (0,05–0,96) до 0,53 (0,19–0,76)], что приводит к угасанию эпизоотии. С другой стороны, отдельные результаты свидетельствуют о том, что при практически двукратном снижении средних значений R₀ в группах вакцинированных поросят доверительные интервалы R₀ как для вакцинированных (2,43–39,7), так и для невакцинированных (5,93–32,3) варьируют со значительным их перекрытием между собой [35], что требует дальнейших исследований. В невакцинированных эндемичных/серопозитивных популяциях внутри хозяйств R₀ составляет от 3,3 (2,9–4,3) до 7,1 (3,5–10,6) [10][11]. Различия в значениях R₀ объясняются многими факторами, включая генетическую разницу между вакцинным штаммом и штаммом-пробойником, условия окружающей среды/хозяйства (качество сегрегации/вентиляции), в которой находятся свиньи, различие штаммов, к которым акклиматизированы свиньи на фермах.

Несмотря на отсутствие общефедеральной целевой/отраслевой программы по РРСС, существующие инструменты, такие как принятая в стране компартментализация свиноводческих хозяйств, регионализация территории РФ по заразным болезням и действующие ветеринарные правила по РРСС (приказ Минсельхоза России от 26.10.2020 № 625⁵), соответствуют современному представлению о РРСС в промышленном свиноводстве и направлены на поддержание благополучия, в том числе с использованием вакцин, и надзор с применением диагностических методов, учитывающих вакцинный статус и позволяющих дифференцировать штаммы (см. п. 8, 18 и 38 ветеринарных правил по РРСС). Свобода страны или хозяйства от заболевания в соответствии с рекомендациями ВОЗЖ (ст. 15.3.3 [36]) возможна только при условии отказа от вакцин вне зависимости от диагностических возможностей действующего в стране надзора за РРСС.

Эпизоотология РРСС все еще далека от полного понимания, но накопленных знаний достаточно, чтобы идентифицировать, по крайней мере качественно, основные источники заражения на ферме, а также выявить основные механизмы передачи внутри фермы. До сих пор неизвестным остается, какая доля заноса вируса приходится на каждый из путей в различных эпизоотологических сценариях. Оздоровление систем свиноводства от вируса РРСС является сложной практической задачей не только для отдельного хозяйства, в большинстве случаев процесс затрагивает значительные административные территории с вовлечением всех хозяйствующих субъектов/хозяйств [27].

Оздоровление от РРСС – это разработанный комплекс управленческих решений, включающий на первых этапах, как правило, вакцинацию. Сочетание строгого соблюдения биозащиты и рационально разработанных программ вакцинации может быть полезным для борьбы с РРСС на предприятиях и на региональном уровне [11], что и можно рекомендовать.

Классическая чума свиней остается одним из наиболее важных трансграничных вирусных заболеваний свиней во всем мире, которому уделяется внимание при организации систем надзора, вакцинации и биозащиты ферм. Коэффициент воспроизводства инфекции (R₀) для вируса КЧС хотя и варьирует в различных группах животных и условиях свинокомплексов, но всегда остается высоким: для групп отъемышей составляет от 7,77 (4,68–12,9) между помещениями до 100 (54,4–186,0) внутри помещений и для взрослых свиней (убойные) – от 3,39 (1,54–7,45) до 15,5 (6,20–38,7) [14].

Оздоровление отдельных хозяйств в условиях неблагополучия/вакцинозависимости региона – крайне затратная политика, не способная решить задачу устранения риска по КЧС для региона. Оздоровление свиноводческих систем стран исторически затрагивало, как правило, депопуляцию свиней на территории целых регионов, использование зонирования с постепенным оздоровлением зон и лишь затем получение официального статуса благополучия по КЧС, одобренного ВОЗЖ. После внедрения строгих мер контроля нескольким странам удалось искоренить КЧС, тем не менее в большинстве регионов мира со значительным производством свиней КЧС присутствует по крайней мере спорадически. А иммунизация в силу доказанной эффективности применяющихся в мире в настоящее время вакцин в отношении циркулирующих штаммов вируса КЧС остается главной мерой профилактики падежа [37].

Значимость соблюдения базовых мер защиты от КЧС (контроль ввоза животных, кормов, контроль вакцинации и иммунного статуса животных, трассировка свиней и т. д.), вне зависимости от надежности и качества применяемых вакцин, подтверждается результатами анализа данных надзора, проводимого в последнее время в различных странах. По итогам надзора за период с 2014 по 2020 г. в Эквадоре факторами риска, наиболее сильно повлиявшими на вероятность возникновения КЧС, были кормление помоями (отношение шансов – OR 8,53), время обнаружения (OR 2,44), завоз свиней (OR 2,01) и отсутствие вакцинации (OR 1,82). Пространственно-временная модель показала, что вакцинация снижает риск распространения инфекции на 33%. Особо отмечалась сложность программ контроля КЧС и важность улучшения системы надзора [38]. В 2019 г. в Лаосе система надзора за болезнями свиней на скотобойнях (бруцеллез, РРСС и КЧС) с использованием серологических методов не позволила провести различие между серопозитивными вакцинированными и инфицированными свиньями, что подтвердило необходимость трассировки животных как основы для проведения программы надзора в отсутствие DIVA-стратегии [39]. Также сообщается о проблемах, связанных с несовершенством диагностических тестов и пробоотбора в ключе надзора за КЧС в РФ, при этом обращается внимание на целесообразность внедрения как DIVA-стратегии, так и надлежащей оценки программ вакцинации [37][40]. Построение системы биозащиты предприятий на основе эффективного надзора за вирусом КЧС и иммунным статусом в производственном потоке является наиболее желательным.

Случаев КЧС среди домашних свиней в РФ не было с 2015 г. В стране ведется плановая вакцинопрофилактика домашних свиней [2]. По данным ИС «Цербер» на 01.01.2024, благополучие с вакцинацией декларируется лишь для Владимирской области, а благополучие без вакцинации – для Чукотского автономного округа. Все остальные регионы РФ не имеют официального статуса благополучия (статус не определен). Вакцина на сегодня надежно защищает поголовье от клинических случаев КЧС, а применяемые значительные объемы вакцинации за последние 5 лет становятся залогом отсутствия вспышек в хозяйствах. Риск скрытой циркуляции вируса в популяции в условиях вакцинации продолжает оставаться высоким.

Основные рекомендации по управлению риском КЧС в условиях вакцинации на предприятиях следующие: 1) происхождение и перемещение кормов, животных, транспорта и иных попадающих на территорию свиноводческой системы и контактирующих со свиньями и фомитами объектов, грызунов, птиц и лиц должно контролироваться в рамках системы биозащиты предприятия; 2) контроль эффективности проведения вакцинации (контроль напряженности иммунитета) и целевой мониторинг для раннего обнаружения возможной циркуляции вируса в иммунизированной популяции на предприятиях должен являться обязательной частью системы надзора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Использованный способ оценки экспертного мнения в ситуационном анализе позволяет быстро реализовать и интерпретировать ситуацию, выделяя приоритеты по болезням для дальнейшего обсуждения.

Совокупный эпизоотический риск для промышленного свиноводства в РФ со стороны внешних источников в последние годы можно охарактеризовать как перманентно высокий. Абсолютным приоритетом по значимости угроз для свиноводства на сегодня является АЧС. Полученное значение коэффициента конкордации Кендалла W = 0,61 свидетельствует о достаточной согласованности мнений экспертов в целом, а расчетный χ² = 51,33 (≥ 21,02607) говорит о том, что конкордация не случайная и результаты могут использоваться в дальнейших исследованиях. Меры биозащиты для противодействия внешним угрозам рекомендуется акцентировать на АЧС (λ = 0,52), РРСС (λ = 0,07), КЧС (λ = 0,068) и эмерджентных для РФ инфекциях (λ = 0,05), которые требуют принятия и поддержания мер по управлению рисками не только на предприятиях свиноводства, но и официальной ветеринарной службой. Остальным участвовавшим в оценке значимым для свиноводства РФ внешним угрозам: энзоотическая пневмония свиней, актинобациллезная плевропневмония свиней, БА, стрептококкоз (S. suis), ЦВИС, ящур, лептоспироз, трансмиссивный гастроэнтерит свиней, цистицеркоз (λ = 0,02…0,05) – представляется возможным уделить равное внимание в системах биозащиты предприятий. Особенности эпизоотологии возбудителей могут быть причиной пробелов в стандартных мерах, поэтому меры должны подвергаться плановой переоценке и корректировке в системах биозащиты.

Наличие государственной политики эрадикации АЧС, РРСС, КЧС (с основательным изменением существующего официального контроля оборота поголовья, зонирования, качества диагностики и профилактики, внедрения стандартов биозащиты) является наиболее значимым, без чего перспектива искоренения сомнительна, в том числе из-за сохраняющегося внутреннего риска персистенции возбудителей в популяции РФ или отдельного хозяйства, сдерживаемой вакцинацией от проявления клинических случаев. При ослаблении/сбое режимов вакцинации очаги и распространение инфекции весьма вероятны.

В настоящее же время обобщенных требований/правил по биозащите свиноводческих предприятий нет. Обобщенный стандарт, устанавливающий требования биозащиты производственных процессов на свиноводческих предприятиях, также отсутствует. Во многом отдельные положения действующих правил по болезням отчасти касаются биозащиты предприятий, направленной на предупреждение возникновения болезней животных, а также дополняются существующими требованиями по компартментализации и действующими правилами по содержанию свиней на предприятиях и ветеринарно-санитарными требованиями к животноводческим помещениям. Избыточность в существующих правилах требований и норм, касающихся биозащиты предприятий, учитывая их целевую направленность, подтвердить нельзя, равно как и засвидетельствовать их эффективность и достаточность для систем биозащиты предприятий, особенно в условиях отсутствия обязательных требований к системам биологической защиты свиноводческих предприятий.